| |||
|
***
У излучины чёрной реки, Где гудки и кругом огоньки, Там сидят до утра рыбаки, А у них поплавки и крючки. Если в чёрную воду войдёшь, То тотчас на крючок попадёшь, И отдашь ты, горе – пловец Всё тепло своих красных телец. Если вырвешься, то в юдоль, И всю жизнь будешь чувствовать боль, Ведь под левым твоим плечом Заржавеет она крючком. Если лесу порвёшь над волной, Поплывёт поплавок за тобой, Но во всех, у кого поплавки, Тычут пальцами дураки. Пусть тебя не зовут гудки У излучины чёрной реки, И не манят в ночи огоньки, Ведь не дремлют те рыбаки. Да и вовсе то не гудки, Это в жертву впились крючки. То совсем не огни горят, Это блёсны в ночи блестят. 2006 г. Люди Люди, люди, люди, люди, люди, Сколько же вас вокруг?! Вам лижет жопу пудель, Жрёт он из ваших рук. Нации, группы, лица, 6. 10000. 0… Вам пораздали амбиций, И каждый – голый король. Один – журналист и критик, И каждый второй – поэт. Другой – эрудит и лирик, И каждый третий – эстет. Ещё есть люди-дворяне: Хрустальная люстра, наряд… Ещё есть люди с хуями, Но груши висят и висят. Люди, люди, люди, люди, люди, Люди, люди, люди и люди… А если насрёшь им в руки, Прямо в руки богов, Почувствуешь, наглый пудель, Как горлом хуярит кровь. И скажет бомж в чебуречной: «Когда-то я был знаменит» Ему поднесут, конечно, Ведь он всё равно убит. *** Послушай, не нужно быть былью, Будь сказкой, но лучшей самой. Ты ангел, я видел крылья, Когда ты меня целовала, Стоя у парапета В туфельках из фарфора. Сердце твоё кометой Прожгло фасад небосвода. И брызги салюта были, И было этого мало. Ты ангел – я видел крылья, Когда ты меня целовала. 2009 г. *** Когда на планете люди Будут болеть от тоски Их невзначай разбудят Розовые лепестки И вот побегут собаки В розовых все бантах И будут все буераки Украшены впопыхах. И будет один священник Немного грустный пока Он не увидит явленье Розового лепестка И кто-то термос откроет Чтобы чаю испить И снова забудет горе И снова сможет любить. Ведь будет течь ароматный В крышечку – колпачок Вязкий и непонятный Розовый лепесток И я желаю вам люди Увидеть те лепестки Я желаю тебе любимая Не грустить от ненужной тоски Самых странных на свете масок Чтобы злой тебя не узнал Самых ярких и сочных красок Если кто тебя рисовал Да будут с тобой вовеки Вовеки многих веков Озёра моря и реки Розовых лепестков. 2007 г. *** Вот САД большой и весенний Здесь нега тепло и уют Но здесь не растут растения Которые не цветут. Садовник – старик степенный Исполненный доброты Но здесь не растут Растения Которые не цветы И нимб у него придивный И вся из ваты кровать Но только сорняк и крапиву Нельзя руками сорвать И мы по радио слышим О чьей-то смертельной тоске Мы знаем не понаслышке Как сталь тяжела в руке И вот в кровавом Эдеме Покуда не вышел срок Один лишь цветёт весенний Прекрасный и яркий цветок И скоро средь грязной зелени Не будет былой красоты… Так пусть же живут растения Которые не цветы 2007 г. ДЕКАДАНС Когда-то я любил одну девочку В таинственном лиловом передничке. В карусели унылого общества, Где каждый кому-то должен, Где матросы поют свои песни, А мертвым никак не проснуться. И цалует покойника женщина, Ах, кому и зачем это нужно. А девочка любила Ветринского И смотрела на меня без радости, Её не вдохновляли записочки, Её не вдохновляли сладости Никогда. Шли года, я влюбился в девушку, В дивном французском платье. Мою любовь безутешную Звали КатИ, а не Катя. А, может, Ирен, а не Ира, Иль Натали, не Наташа. Но в моей тесной квартире Она варила лишь кашу. Приправив её кориандром, Подавала её с салфеткой, Но в моей старой кровати Была всё той же нимфеткой. А девочка любила Ветринского И смотрела на меня без радости, Её не вдохновляли письма, Её не вдохновляли сладости Никогда. 2006 г. РУБАШКИ Я встретил её однажды И был с ней целую зиму, А она любила мужские рубашки И была в них неотразима. Однотонные, и в клетку, Старые и не очень. На некоторых пуговиц не было, Но одной или двух, не больше. Многоточье бус на смуглой коже, Жемчуг подмигивал белым пламенем, Она даже двойную кровать купила И упала в бездну драгоценным камнем. Это естественно, как клоун без ордена, Ветеран без грима, рубашка без пуговиц, Одно но, мы были любовники, А рубашка не платье, она не кружится. 2 Я встретил её однажды И был с ней целую зиму, А она любила мужские рубашки И была в них неотразима. Хлопковые и из вискозы, Отутюженные и нуждающиеся в стирке. На некоторых не было молнии, Но она их всё равно носила. Многоточье бусин на изящной шее, Гранат подмигивал тёплым пламенем, Мама ей новую кровать купила И мы упали в бездну драгоценным камнем. Это естественно, как Эфелева в Нижнем, Это нормально, как китель без пуговиц, Или колодец в блядском Париже, Но рубашка не платье, она не кружится. Это не свадебное платье. 2006 г. *** Я видел собор Нотрдамский И как зацветает мак, Но нет ничего прекрасней Бегущих куда-то собак. Этот устойчивый образ Снова встаёт предо мной, И я покорён безусловно Их неземной красотой. Маленькие и большие, Уши висят и стоят, Весёлые и смешные, Серьёзные тоже спешат. Через несчастья, овраги, Через нужды дыру Бегут, бегут бедолаги, Уши свистят на ветру. Если меня ты разлюбишь, Весь мир обрушится, В хлам превратятся улицы, В пыль города и леса. И я, валяясь в руинах, Взор подниму больной, И вот из пыли и дыма Вырвутся яркой стрелой Маленькие и большие, Пушистые и так, И нет ничего красивей Бегущих сквозь смерть собак. 2007 г. *** Пускай зовут меня бомжом, Смеются надо мной. Но я повенчан навсегда С великой красотой. В канализациях моих Всегда растут цветы, Я приобщаюсь через них К искусству доброты. И мы, бомжи всех малых форм, Коллекторов и труб, Бомжи заброшенных авто- Мы ценим наш уют. Я верю, что когда-нибудь Мы вылезем на свет, Из лабиринтов тёплых труб Мы принесём привет. Собаки снова побегут Куда-то невпопад, И будет лампочек салют И красота гирлянд. И только деструктивный стих Раскроет красоту. И я в колодце на двоих Один, как царь умру. 2007 г. Странных птиц бесконечный полёт Вряд ли меня удивит. Жирных уёбищ медленный ход Вряд ли меня поразит. Я повидал в этой жизни всё Сквозь ожерелье дней, Я даже видел, как делал Бо Карликов из людей. Но никогда не забудется мне, Как на Лысой горе Ведьмочка с ландышем в мёртвой руке Пела песенку мне. Песенка эта о странных мирах И о таких вещах, Что людям обычно снятся во снах И нагоняют страх. В песенке этой такая грусть, Такая ночь и цветы, Что если твой остановится пульс, Будешь желанным ты. Вновь и вновь я ходил туда И даже брал с собой торт, Но не было ведьмочки, только роса, Там даже днём не проходит роса И белый ландыш цветёт. *** От бога до устрицы. От нового русского, От думы, от имени Заговори меня. От белого, красного, Бутылочки “красного”, От церкви, политики Заговори меня. От библии меченой, От “доброго, вечного”, От карты краплёной Заговорённый. ----------------------- медленно пить вино давиться каждым глотком падать на самое дно разврата и быть говном. вены свои потерять потому что жестокий шприц никак не может попасть в область пустых глазниц. кончиться наконец и отойти вникуда чтобы кто-то сказал: ярче горит звезда 2005 г. САДОВНИК Расскажи мне, старый садовник, Как распускаются розы? Может, они боятся, Что их непременно срежут? Ответил старый садовник: “Цветы ничего не боятся, Они родятся для солнца, А умирают для нас… “ 02.1995 ЛЕТАРГИЯ Свои холодные руки В твоих, бесконечно тёплых, Я чувствовал. Ты была рядом, Я знал, но видел лишь двери. За ними была свобода, Лёгкая явь и счастье, Но твои тёплые руки Вернули меня обратно. И я ощутил страданья, Когда вернулся на Землю, Увидел тебя и слёзы, Что ты подарила больному. И я поднялся над белым, А ты просияла счастьем. Знаешь, я видел бога, И он мне сказал: “Тебя любят”. 11.1993 *** В бесконечной веренице мишеней, Продуктов шоу-бизнеса И передовых информационных технологий Затерялось маленькое человеческое сердце. Ему бы скитаться, как великий дух, А оно забилось в уголочек и тихонько сопит: “А может, придёт кто-нибудь на мой огонёчек?” Но за окном - тщедушные тени полоумных тварей, Некогда бывших людьми, Снуют в поисках злата - серебра. Их спросишь: “А как вам погода сегодня?” А они в ответ: “Денег надо”. Удивишься: “А вы слышали музыку? Не правда ли, она прекрасна?” А они в ответ: “А деньги за неё плотют?” Вот так и сопело маленькое одинокое сердце в уголке; И когда прошло много времени, И сумрак за окном сгустился до состояния грозовой тучи, Оно тихонечко угасло. И какой-то нелюдь, Что случайно забрёл на огонёчек, Посмотрев на крохотный комочек в уголке, Сказал: “Надо же, кошелёк нашёл! Какой я молодец… “ 03.2000 *** Так, чтобы из лесу выйдя, Минуту, и на заре Хоть бы раз в жизни увидеть Ленина в серебре! Чтобы не в пыльном склепе Тело его лицезреть, А чтобы в лучах рассвета, Когда хочется песни петь. И эта минута в вечность Медленно перерастёт. Ульяновскими цветами Наша земля расцветёт! Не в золотом окладе И даже не в октябре: Я просто хочу увидеть Ленина в серебре! 03.2000 СЁКО АСАХАРА Рекомендую Встать у стены И руки за голову. Рекомендую Молчать, Рисовать цветы На спинах стоящих У кирпичной стены. Стенание стен, Стон стен, Рекомендую Не расстрел, Вечную память - Праведнику - памятник. 17.05.1995 *** В вашей смерти кого винить? Предоставьте в отчёте письменном. Историю не делают тираны, Её вышивают бисером. Что написано, редактором списано. Шествие автоматов по Питерской. Историю не делают попы и патроны, Её вышивают бисером. Кого винить в вашей жизни? Где отец, где сын - не записано. Историю вышивают пророки распятые Бисером, бисером, бисером. 03.1995 *** Я узнал тебя по полёту, По печальному взмаху крыльев, По могучему стуку сердца, По прерванной мысли. По полёту - Ты ближе к солнцу, По опасности - Как горячий жгут на шее - Обруч солнца, Будем садиться. 01.06.1995 *** Я лишь холодный парус, Кто разглядит меня в море? Разве что дикий ветер, Ветер, что рвёт меня в клочья. Оспинки звёзд на небе, Я лишь точка во мраке, Кто разглядит меня ночью В этох просторах чёрных? 13.12.1995 *** Капает краска с пульта Старого краскопульта, Красная катапульта, ЭОШАНЕОРОС. Дама - железный мячик В щёлку забилась, значит, В щёлке был кто-то зачат, ЭОШАНЕОРОС. 12.07.1994 *** От бога до устрицы. От нового русского, От думы, от имени Заговори меня. От белого, красного, Бутылочки “красного”, От церкви, политики Заговори меня. От библии меченой, От “доброго, вечного”, От карты краплёной Заговорённый. 11.1995 *** Солдаты в общих могилах Поют о своих вождях, О тех, что ходят в погонах Или в чёрных плащах. Может, это иллюзия, Может, это туман, Но каждому обществу - фюрер, И каждому - свой тиран. И ставят кресты на могилы, На прочих горит звезда. Такая разная правда, Только песня одна. 07.12.1995 АМОЗОНКА Гранатовое ожерелье. Реквием амазонки. Сквозь стебли травы высокой Никогда не вернутся лодки. Твой нежный любимый умер, Уснул под горячей волной. Ты голос его услышишь Под траурный тихий прибой. Когда все речные гады, Опьянев от мутной воды, Вопьются в его суставы, То боль испытаешь ты. И будешь стоять бесконечно Под эту чёрную боль; Твой нежный любимый умер, А может, уплыл к другой. 1996 *** Оттуда, где живут облака, Снова Солнце посылает рассвет. Ты забыла, что такое любовь, Я лишь грустно посмотрю тебе вслед. Ну и что, закономерность проста - Кто-то должен оставаться один. В эту осень опадает листва, В этом городе нет места двоим. И опять на перекрёстком мечты, Между небом и далёкой землёй, Там, где снова улыбаешься ты, Моя жизнь и моя песня со мной. Оттуда, где живут облака, Снова Солнце посылает рассвет. Я не стану умолять: “Вернись!”, Я лишь грустно улыбнусь тебе вслед. 1990 *** Подложи в постель мне уголёк, Чтобы я заснуть никак не смог, Чтобы я вертелся и стонал, Домового всуе поминал. Но зато мне не приснится сон, Что безумно я в тебя влюблён. На тебя надежда, мой дружок, Подложи в постель мне уголёк. 29.05.1994 *** Чтоб оконных блоков стекло Ручьями на землю стекло, Мы прибавим мощность светил, Распалим солнечный пыл. Чтобы то, что предрёк пророк, Нам открылось, как злой урок, Чтобы каждый своё стекло Уносил туда, где тепло. И с неба десницы огня Ощупают тополя, И вспыхнет звездой полынь, И сбудется всё, аминь. 01.06.1994 *** Перед сценой толпился народ, Ежечасно менялся код. Я искал глазами тебя, Наколов на булавку коня. Где-то рядом сопел Мандельштам, На поэме поставив штамп. И это был трудный прорыв Среди конских обвислых грив. Я булавкой орудовал так, Что свалился с ноги башмак, И в конце, не найдя тебя, Наколол на булавку себя. 09.06.1994 *** Видишь, вдали замелькали крылья - Это курьерский идёт. Ангельский поезд режет мили, Земленебесный лёт. Может быть, это - след самолёта, Может, нам рано ещё? Видишь, нелёгкая это работа - Землю толкать плечом. Может быть, это только тетрадка, Спрятанная от огня? Слышишь, захлопали крылья?.. Отрадно. Поцелуй покрепче меня. 09.06.1994 Расстрельная песня. Ангел поет на костеловом шпиле: "Аве Мария, Аве Мария, Аве Мария, Мария моя, Варшава моя и Гранада моя!" Когда-нибудь, перед рассветом, Перед машинкою расстрельной, Перед законом о расстреле И изуродованной верой… Мешают крылья за спиною. Как трудно быть самим собою И обрести простое счастье С подтеком крови на запястье… Но за руки тебя поддержит, Тебе воздушный шар надует Неумирающая надежда, Управляющая полетом пули. И ты, взлетев над облаками, Над самолетами - коврами, Услышишь песню предрасстрельную- Простую песню колыбельную- То ангел поет на костеловом шпиле: "Аве Мария, Аве Мария, Аве Мария, Мария моя, Варшава моя и Гранада моя!" 2003 г. Монголка Где полынный истоптанный плед Еще дышит недавней грозою, Серебрится кочевника след Под таинственной птицей-луною. Вот покой, что же может еще Посоперничать с этим покоем, Когда воздух степным сургучом Запечатан монгольской ордою! И не смогут его воскресить Ни поэт, ни писатель, ни лирик, Потому что забыли спросить, Как по воздуху крылья скользили. Безраздельно господствуя здесь, Этот след затерялся в России. "Ты монголка", - поет благовест, "Ты монголка", – поют соловьи мне. Это смерч впереди чудака, Свое тело оперши на посох, Раскидал для тебя океан И кораллы, как звездное просо. Сорок лет ты летела ко мне Через сказку библейской пустыни, Над звездою кочевных племен, Как всегда, твои крылья скользили. "Ты еврейка", - мне Мойша сказал, "Ты грузинка", – сказал генацвали, "Аргентинка", – танцор прошептал, "Китаянка", – Конфуций писал мне. Ты летела ко мне через все В позабытую всеми Россию. Это я для людей перевел, Как по воздуху крылья скользили, Чтоб забытые черновики, Что от времени ветхими стали, Невостребованные стихи, И фарфор, и подарок хрустальный, Чтоб гитары моей силуэт И на полках пластинки и книги... Чтоб не чья-то рука, а твоя Охраняла все это от пыли. 2004 г. *** Улетай. Улетай, но помни, Что тебя дожидаться буду, И у нашей зелёной речки Я сложу о тебе распевность. И если ты не вернёшься, Её никто не услышит, Потому что у ивной речки Я навсегда останусь. 06.08.1994 *** Это люди продали лето, Сотворив “молитву благую”, И поп, прикурив от свечки, Наступил на бумажный кораблик. Бывало, к нему на паперть Христос приходил незваный, Но он говорил: “Иисусе, Я занят, приди попозже”. Ты помнишь, молчал философ, В бороде ковыряя щепкой, Он не мог, родимый, ответить, Почему нас тогда убили. Нас предало даже Солнце - Оно постоянно вставало, Когда я протягивал руку, Чтоб дать молока котёнку. А люди несли знамёна, И цвет последних зависел От того, кто решил сегодня Сотворить “благую молитву”. 11.10.1994 СКРИПАЧ И ФАНАТ Люди в красных пальто Уходят за горизонт, Ты провожаешь их Выстрелом из смычка. Скрипка в блаженстве рук - Шальная минидуга - Ранит меня и жжёт Выстрелом из смычка. Алая вязкость брызг, В мякоть пальца - струны Белая тетива, Муза требует жертв. Дай мне пить эту кровь, Если осечку дал. Она мне заменит стон Выстрела из смычка. 11.1994 ГОРА Твой монастырь, Тот монастырь Святого, святого Петра. Только мне Не забыть никогда - Горела, горела Гора. Дрожали мосты, Над пропастью мост Дрожал, моё тело Держа, А за спиной Красной стеной Горела моя Гора. Штурмом я взял Тот перевал, Лесом тропа Заросла, А позади В душной пыли Горела, горела Гора. В белых снегах Твой монастырь Спрятал себя От зла. И только во сне, Помню… во сне Горела Моя гора. 11.1994 |
|
НОСТАЛЬГИЯ
Выставка старых открыток, Магазин увядших цветов, Ты прикоснулась к сердцу, Дыханьем его согрев. Рассыпались брызги света В розовый треугольник На выставке старых открыток, В магазине увядших цветов. Буду писать тебе ямбом, Когда мне наскучит море, И буду слагать тебе песни, Когда мне наскучит хорей. Здравствуй, моя лагуна, Розовый треугольник, На выставке старых открыток, В магазине увядших цветов. 1994 *** Древо с плодами, подобными звёздам, Нежные руки, привыкшие к играм, Жадно ласкает в лучах восходящего солнца. Древо, улыбки как листья роняя, Звёзды влагало в те руки; Были плоды те подобны светилу над лесом. О моя нежность, давно ли была ты Птицей небесной, парящей над лесом; На же тебе эти звёзды - кораллы, будь одинока. Что же ты, милая фея, не плачешь? Что же мне плакать, ведь я не беглянка, Слышишь, я вольная, вольная птица. 1994 *** Если половицы скрипят, Это значит, будет мороз, А в сенях будет пар от дверей, А в избе нужно печь затопить, Чтобы над трубою дымок, И чтобы в избушке тепло, Чтобы не мёрз домовой, Помогал нам на стол накрывать. Дремлет моя любовь Оттого, что на улице снег, Оттого, что в избе тепло, И это приятный контраст. Если стелется дым Над снежным седым ковром, Это значит, будет тепло, Это значит, скоро весна. 1994 +++ маятниковый ветер за небосводом дует странные перекрёстки под небосводом есть если качнётся небо счастье меня разбудит если земля качнётся тихо поставят крест кто-то жопу подставил пусть ему будет проще где-то на дне улыбки в горле ночует ком странное время – память странное место – Польша если мы не ошибка …………. станет потом больший не скажет меньше меньший не хочет больше в сердце презерватива стадо мёртвых детей судьбе лишь один из тысяч нужен увы не больше маятник не качнулся боже храни блядей 2006 г. ЭТЮД 1. Окно и стакан воды - Как дверь, как зеркальный этюд, Извечен их обоюд. И если ту воду пьют, То видят вдали пруды. А если выходят в дверь Под шорох ангельских крыл, Как сильно бы ты не любил, И сколь высоко не парил, Не избежать потерь, Закроет разлука дверь. 2. И чтобы таблетку запить Не хватит в стакане воды. И примут тебя пруды, Что в двух минутах ходьбы. И люди смогут забыть, Но этот этюд не затмить. Окно и стакан воды- Тропинка в зеркальный мир... 2002 г. Прощальная. Мы били фарфор о крапленые карты, Которые нежно раскинула ты. Я вырос не здесь, а среди полустанков, Под траурным светом полярной звезды. Ты видишь, я ангел, а вот мои крылья. Не видишь? Их просто рюкзак поприжал! Мои километры, парсеки и мили... Архангел трубит, мне пора на вокзал. Благое тепло переходы сулили, Их матовый свет уже был мне родной, Как будто на корточках тени скользили, На цыпочках плыли стеною другой. Оплачено все, и не нужно квитанций, В кармане билет, заколочен мой дом. ...Так буря, что ночь бушевала над станцией, Вагоны с людьми замела песком. 2003 г. * * * Есть ли за сотню лье от меня И за сотню лет от тебя Пересечение параллелей В точке А или Я? И в этом центре моих орбит, В домике небольшом Как-нибудь в полночь меня напои Вересковым вином. Уже ль по тебе расстрельно болят Значки васильковых полян, И бред оборачивает зрачки В траурный целлофан? Так стоит в ожидании рать Вблизи кровавой войны И так не дрожит озерная гладь От камня и бечевы... Но я почувствую кожей век, Когда задрожит штурвал, Когда запляшет на серой луне Траурный карнавал, Когда на твоей орбите сгорит Над Тунгуской шестая ступень, И, сузив зрачки на метеорит, В скалы уйдет олень. Мой НЛО через сотню лье Маяк над тайгой зажжет, Чтобы продолжила ты ко мне Свой бесконечный полет, Чтобы в точке моих орбит, В домике небольшом, Ты напоила меня и впрямь Вересковым вином. 2004 г. ПТИЧКА Когда по-над синему тонкому льду Дрожащий взлетит кулик, Когда уходящую в даль тайгу Захлестнет безымянный крик, Француз приспустит берета грань, Американец флаг, Русский опустит не допит стакан, Пожарник напорный шланг, Иешуа, сделав лицо поумней, Скажет: "Блажен, кто орет"... А это лишь под подошвой моей Треснул тончайший лед. А это тяжелой удавки капрон Нагнул еловую ветвь, А это без времени, и без времен, И не допить, не допеть, А это кому- то вновь по рукам Прошла холодная бля... А эта птичка на синих льдах Сидит только жизни для. 22 мая 2004 г. Поэма "ИКС" ----------- 1. В накидках цветных пилигримы Подобны бабочкам ярким. Их лица раскрашены гримом, А я - ребенок в кроватке. Впорхнули к нам пилигримы, Улыбались, корчили лица, Целовали, испачкали гримом. Я знал - среди них убийца. Меж них я видел двух женщин, Двух - красоты неземной. Любовь и смерть это сестры Близнецы, что всегда со мной. И, уходя, на прощанье Они сыграли "каприз". Это моя пентаграмма, Мое ожидание "ИКС". 2. И вот на закате, летом, Алая, будто кровь, Любовь расплескалась по рекам, Я пил эту суку- любовь. А после в страшном припадке Я корчился животом, Ведь то, что казалось сладким, Ядом стало потом… Были минуты славы, Зал с потрохами был мой. Но за кулисами, справно, Сестры стояли с косой. А после было похмелье, И я проглотил настой. У людей короткая память, Если пройтись косой. И снова в депрессии длинной Я был как печальный мим. Пилигримы, они как мимы, Дай им накидку и грим. Но сердце стучит, ты слышишь, Я не хочу ко дну. Пилигримы натянут финиш, Если опять стартану. 3. Я знаю, что рай придуман, Я знаю, что саду не цвесть. И жизнь это злая шутка, Когда пилигримы есть. И теперь, поднимая гардины, Я вижу любовь с косой. О, где вы мои пилигримы, О, где ты убийца мой… 2002 г. Герда. В тумане север. Он утопил Морошки желтые капли, А ты вязала варежки мне И дарила шарфы. На перекрестках чужой зимы, Где Герда искала Кая, Сияньем северным их любовь В небе зажгла цветы. Я видел ягоды на полях, Но уходила осень. Остался инеем навсегда В памяти белый день. О чем еще ты мне напоешь, О чем ты меня попросишь?.. В небе кометой седая вдова И красавец олень. Разбойник старый сложит костер И пригласит погреться, И я усну от его тепла, А после, замерзнув, проснусь. И пусть оно ушло навсегда, Твое холодное детство, Но, милая Герда, я женат, Иль никогда не женюсь. 2003 г. Персия. Где ты, моя Персия? На каком километре пути? Знают лишь ветер да песня, Как мне тебя найти. Персия с чудными фресками И синевой куполов, Где храмы пестрят арабесками В свете прожекторов… И если «Тойота» буксует В песках цвета спелой ржи, По компасу поцелуя Ты мне путь укажи, И я найду тебя в Персии, Если пойду на восток… И пусть никогда не кончится В песочных часах песок. 2000 г. Гадание по чёрточкам. 1. Я нарисую чёрточки И помолюсь на чёртика, И сложатся мои чёрточки Во что-то очень нечеткое. Увижу черты точеные, И что-то мрачное, черное В сердце моем останется, И сердце сразу состарится. 2. Город отравлен крысами, Истоптан тысячью ног. Там, у замершей пристани, Я завязал узелок. Ночью небо качается Тысячами светил. Я замерзаю настолько, Насколько сильно любил. Это мне наказание За то, что не принял мир. Снежная гладь подернулась Тысячами светил. 3. Анчар, гаданье по чёрточкам И чар созвездия чётные На бархате неба чёрном, И я засыпаю над чётками. Ты не вернулась за чёртиком. . . 1994-2003 гг. *** 1995 г. ЦВЕТЫ 1. Поэтическое начало, Прозаический финал. Голубая волна фиалок, Гиацинтовый филиал. Я тебе не дарил это море, Я дарил тебе только боль, А она залегла там, где корень, Подфиалковая любовь. 2. Расскажи мне, старый садовник, Как распускаются розы? Может, они боятся, Что их непременно срежут? Мне ответил старый садовник: “Цветы ничего не боятся, Они родятся для солнца, А умирают для нас… “ 3. Я тебе не дарил эти розы, Я дарил тебе боль и страх. А они как пыльца мимозы- Желтым инеем на губах… На прощанье, покорный страсти, Я простёр два синих крыла. Вот фиалковое ненастье, Гиацинтовая синева… 1993-1003 гг. ЛАВКА ОТКРЫТА Свет мой священный в узком оконце! Лавка открыта, давка грядёт. Здесь бакалея, сахар и манна, Люди заполнили узкий проход, А там – пантомима. Люди смеются, Карлик уродливый песни поёт… Но лишь закрою узкие ставни, Мигом исчезнет странный народ. 2002 г. ПОСВ. Ф.Г. ЛОРКА Бесприметно и беспримерно, Как в Валенсии лёгкие лодки, От Севильи до Картахены Андалузские плачут красотки. Будет помнить небо Гранады, Как фашистские рвались гранаты. Будет помнить оно и подавно, Как тогда он просил: «Не надо…» Слово «фашио» пахнет фальшью. Чтобы плыть в «революцию» дальше, Приезжают на черных* машинах И увозят врагов режима. У Мадрида, Берлина, Рима Что за странная необходимость - Безвозвратно и необратимо, Чтоб потом не нашли могилу?.. У любого больного режима Есть проктологи в чёрных машинах, У него - лишь перо, и чернила, И деревьев оливковых сила, И отвага испанской гитары, И бескрайнее небо Гранады… И тогда, умоляя не надо, Он хотел лишь вернуться обратно… 2002 г. ОСВЕНЦИМ Пожилой мужчина из очереди в Сберкассу: «Евреи во всём виноваты, разворовали Россию…» Я помню тот странный орнамент На стенах, кривых от зеркал, И как на борьбу с еврейством Арийский еврей призывал. Ты первый бросаешь камень, Сам не зная в кого, И снова в седой Варшаве Сгоняют в Гетто жидов. Никогда не осядет пепел, Никогда не отключат газ, И какой-нибудь новый Освенцим С радостью примет нас. И, набивая вагоны Массой невинных душ, Нас повезут от перрона Прямо под газовый душ. И будут рушиться зданья, И душегубки тлеть, И только «Edem des sеines» Будет в ночи гореть… Дяденька, не надо… 2000 г. КАЗНЬ НЕВИДИМКИ Неслышно ниспадает у невидимки плащ, На площадь наклоненным привёл его палач. С топорным топорищем заточенный топор, Отточены движенья. Он точен, скуп и скор. Заносит он оружье, заносится душа. Изношенное сердце танцует антраша. О, все вокруг, узрите невиданный конец! …Неслышно ниспадает невидимый венец. 2000 г. *** Сейчас я, наверно, в раю, Так что ж твой святой грустит? Разбились о смерть мою Цепь, колесо и винт. Пошли против ветра древко Своей двужильной рукой, А после также легко Над жертвой частушку спой. Ведь все во власти твоей: И омут, и пули полет, И пасти хищных зверей, И то, что нас всех убьет… Кастанеда курил о тебе, Но грустит одинокий святой. Катится мяч по траве, Пока не остановит его нога ребенка … октябрь 2004. |
|
ЕСЛИ ЗАДУМАЕШЬ ПЕСНЮ. Если задумаешь песню, Чтоб не выкинуть слова Из хоровода строчек И симфонии чувств, Люди её подхватят, Петь её будут снова, Если на сердце радость, Если на сердце грусть. Если задумаешь счастье, Выбери человека, Чтоб был надёжен парус Или хотя бы плот. Радость наполнит письма, Если придётся уехать. Стоит задумать счастье, Счастье к тебе придёт. Если задумаешь осень С красками листопада И мелодией капель- Чистых зеркальных нот, Со скамейками в парке Опустевшего сада… Если задумаешь осень, Осень тебя найдёт. Если задумаешь песню, Если задумаешь счастье, Если задумаешь осень, Песня тебя найдёт. 2004г САКВОЯЖ. Посвящается барду Леониду Громову, который, уезжая на гастроли, всегда берёт с собой гитару и… саквояж. Соберу саквояж, что же взять мне в дорогу, Кроме соли и спичек и песни моей? Что откликнется в сердце моём у порога, На дорожку присяду когда у дверей. Вот уже на дорожку присел у дверей. Зайчик солнечный снова так ярок и светел, В этом зеркале милая видела сны. Перешла мне дорогу, а я не заметил, Кошка чёрная с грацией бывшей жены. Заверну это зеркальце в чьи-то пелёнки, Положу в саквояж, снова буду мечтать. Не дай бог собирать свою жизнь по осколкам, Закатившимся в пыль, под двойную кровать. Берегите жену, она может сбежать. Вот и фото звезды очень старого рока Оно в рамке стояло на полке для книг. Мама знала все тайны винила и моно, И ей было пятнадцать, когда он погиб. А она родилась - ему было пятнадцать, И ей было пятнадцать, когда он погиб. Золотые часы, дорогие конечно, Подарил мне седой и красивый брюнет Мой отец бизнесмен и к тому же успешный, Что хранит до сих пор свой партийный билет. Да, часы были в тему, теперь точно знаю, Я любые мгновения жизни ценю. Ведь она коротка, как песок утекает, Но зачем портсигар, я давно не курю? Надо чаще встречаться, ведь я не курю. Ностальгией себя мне достаточно мучить, Саквояж уже полон, и в общем пора. Лишь гитару возьму я и песню на случай, Если выпадет мне посидеть у костра, Чтоб с друзьями его разделить до утра. Саквояж уже полон и, в общем, пора. 2005 г. Мне снова нужна твоя помощь Кометы над спящим морем Мне снова нужна твоя помощь Как будто мы снова дети Как будто на край вселенной Зовёшь ты меня своей песней Мне снова нужны твои руки Теплее тёплого моря А здесь уж и солнце упало И люди в снегах замёрзли И злые машины из стали И дети домой не вернулись Мне очень нужна твоя помощь И танец твой и рисунок И странное старое фото Кометы над спящим морем. 2008 г. «Париж». Зачем я тебя отпустил В твою голубую мечту? Зачем я тебя посадил На белый на старенький ТУ? Я мог бы рвануть за тобой, Но держит отметка «судим». Тебя не отпустит Париж, Когда повстречаешься с ним. Ведь там бистро и вино из стакана, А там на улице жарят каштаны, А там любому есть место под солнцем, Мадам ко мне никогда не вернется. ** Теперь мне придется забыть Любовь и твою красоту, Тебя уносил к небесам Тот белый, тот старенький ТУ. Я мог бы рвануть за тобой, Когда б мне такие крыла, А так вот сижу и курю Один в Шереметьево 2. Париж – бистро и вино из стакана, А там на улице жарят каштаны, А там любому есть место под солнцем, Мадам ко мне никогда не вернется. 2001 г. «Небо над Берлином». Когда В 1961-м году Тебя разделили нелепой стеной. О Берлин, Люди, выкладывая кирпич к кирпичу, Смотрели вверх. Ведь оно другое- Небо над Берлином. Когда танки катили по твоим улицам, И свинец сыпался в окна твоих домов, Как медные деньги в нищую суму. Твои люди смотрели вверх. Ведь оно другое- Небо над Берлином. 2003 г. Гадание по черточкам. 1. Я нарисую черточки И помолюсь на чертика, И сложатся мои черточки Во что-то очень нечеткое. Увижу черты точеные, И что-то мрачное, черное В сердце моем останется, И сердце сразу состарится. 2. Город отравлен крысами, Истоптан тысячью ног. Там, у замершей пристани, Я завязал узелок. Ночью небо качается Тысячами светил. Я замерзаю настолько, Насколько сильно любил. 3. Это мне наказание За то, что не принял мир. Снежная гладь подернулась Тысячами светил. Анчар, гаданье по черточкам И чар созвездия четные На бархате неба черном, И я засыпаю над четками. Ты не вернулась за чертиком. . . 1994 г. Герда. В тумане север. Он утопил Морошки желтые капли, А ты вязала варежки мне И дарила шарфы. На перекрестках чужой зимы, Где Герда искала Кая, Сияньем северным их любовь В небе зажгла цветы. Я видел ягоды на полях, Но уходила осень. Остался инеем навсегда В памяти белый день. О чем еще ты мне напоешь, О чем ты меня попросишь. В небе кометой седая вдова И красавец олень. Разбойник старый сложит костер И пригласит погреться, И я усну от его тепла, А после, замерзнув, проснусь. И пусть оно ушло навсегда Твое холодное детство, Но, милая Герда, я женат, Иль никогда не женюсь. 2003 г. ПРОШЛОЕ Ты зашла в салон, которого уже нет, Ты была красива в коричневых бусах. Вокруг тебя вращалась планета С витринами, вывесками, каретами, И ангелы пели на польском и русском. Но тебя воспели ангелы, а не поэт, И не придуман про тебя куплет в миноре. И среди всех существующих планет Нет ни одной названой тобою. Сначала умирает тот, кто на фото, Потом - кто по нему скучает, Потом - кто этот снимок ещё помнит, Потом - кто с полки портрет снимает. Потом тот, кто его выкинул, Потом - кто вывез мусор. Есть вещи неосуществимые, Как прокатиться на Руссобалте в коричневых бусах. И ходит вокруг да около В чёрном и до боли знакома Никем не оцифрованная копия В лабиринтах сгоревшего дома. 2008 г. *** Когда мелькнёт средь шелеста Прекрасное запястие, А воздух пропитается, Как крышка от духов, То жди: через мгновение Перед тобой появится Брюнетка с терпким запахом Тропических венков. В венки её вплетается Всё белое и красное, Что среди флоры водится, Растёт среди цветов. Она из целой фауны Есть самая прекрасная Брюнетка с терпким запахом Тропических венков. 1996 Прощальная. Мы били фарфор о крапленые карты, Которые нежно раскинула ты, Я вырос не здесь, а среди полустанков, Под траурным светом полярной звезды. Ты видишь, я ангел, а вот мои крылья, Не видишь? Их просто рюкзак поприжал, Мои километры, парсеки и мили, Архангел трубит, мне пора на вокзал. Благое тепло переходы сулили, Их матовый свет уже был мне родной, Как будто на корточках тени скользили, На цыпочках плыли стеною другой. Оплачено все, и не нужно квитанций, В кармане билет, заколочен мой дом. Как буря, что ночь бушевала над станцией, Вагоны с людьми замела песком. 2003 г. Детская песенка Праздник не покажется нам страшным, Будто где-то рядом кто-то злой. И стекляшки, оловяшки, деревяшки Заблестят на пыльной мостовой Россыпью, прекрасной детской тайной, Будто скоро к нам приедет цирк, И никто не вздрогнет от случайных Взрывов оглушительных ночных. Праздник не покажется нам страшным… 2005 г. Банальная песня. Две страницы моего дневника, Две реки, увы, покорных судьбе. О тебе одна расскажет строка, А другая пропоёт обо мне Банальную песню, Банальную песню. Я смотрю, но не листает рука, Будто чайка вновь легла на крыло. Но внезапно оборвалась строка, Что-то тёмное вдоль русла легло. По поверхности метнулись круги, Чёрный чёртик отчеркнул горизонт. Тень от лампы, сорок мрачных картин – Вам поэт об этом после прочтёт Банальную рифму, Банальную рифму. И, естественно, прошло много лет, И полмира, и в груди всё болит. Да будь проклят ты, банальный сюжет И сюжеты этих песен и книг. Две страницы моего дневника, Две реки, увы, покорных судьбе. О тебе одна расскажет строка, А другая пропоёт обо мне Банальную песню, Банальную песню. 2006 г. ДРУГУ Я тебе не желаю дороги иной, Кроме той, что ведёт к очагу. Я, поверь, не мечтаю о песни другой, Только песня твоя про тайгу, Про бесчисленных сосен кедровый обряд, Про сиянье небес по ночам. И про грусть, что принёс ты с собою, мой брат, На плечах, на плечах, на плечах. 2 Пусть взорвётся сияньем полярная ночь, Иль окрасит рассвет небеса, Ты поверь, я смогу тебе, друг мой, помочь, Если чёрная ждёт полоса. Я, конечно, рискну, если нужно рискнуть, И война примет должный размах. Если ранит тебя, я тебя унесу На плечах, на плечах, на плечах. 3 Пусть противник готовит тяжелый калибр, Не легко ему ядра таскать. Разве справится он, разве он победит, Если смог ты меня отыскать. Мы свой роджер не спустим, ты песню споёшь Перед боем. Не ведом нам страх. Если ранят меня, ты меня унесёшь На плечах, на плечах, на плечах. 4 Я тебе не желаю дороги иной, Кроме той, что ведёт к очагу. Я, поверь, не мечтаю о песни другой, Только песня твоя про тайгу, Про луну, полустанки и снежный занос, И сиянье небес по ночам. И про верную дружбу, что ты мне принёс На плечах, на плечах, на плечах. 2006 г. *** Он срезать хотел длинный крюк Иль рану смочить на ноге. «Пророк!» - заорали вокруг, Когда он пошёл по воде. И все закричали: «Он сын Того, что Адама создал!» Но где-то вбивали кресты, И гнал по воде его страх. Кричала толпа, что есть сил: «Да нет, это Бог, как пить дать!» И кто-то пергамент схватил И стал на ходу сочинять. Потом было много крестов, Крестовых походов, костров, И книги с подачи дельцов Писались и правились вновь. Когда ты не хочешь один В историю вбить этот клин, Изволь океан обойти, Не то от судьбы не уйти. Изволь океан обойти, Тогда будет легче в пути. 2005 г. Давайте уйдём. Здесь и без нас всё есть. Давайте все вместе уйдём Туда, где радуга касается небес, Мы лишние. Давайте уйдём. Там небо чище и парус белей. Там много всяких планет. А здесь мы нищие, мы хуже планет, Обоев из старых газет. Давайте уйдём, чтобы больше жратвы И денег осталось им. А мы навеки сожжём все мосты, А мы с тобой улетим Туда, где сидящий на радуге кот Скажет, что бога нет, А есть лишь счастье, минорный аккорд И много всяких планет. Я верю, что будет другая жизнь, Другие будут миры. Что больше не будет свирепых крыс, Несправедливой игры. Что больше не будет краплёных карт У жулика в рукаве. И мы проснёмся в нежных руках, Забыв о кошмарном сне. ------------------------------ 16 чёрных королев на шахматной доске доска лежит на самом дне в кораллах и песке. и рыбы что на дне живут едят и говорят на них по жизни ссат и срут такой друзья расклад однажды я на дно нырнул поплавать среди скал и вот сквозь тину и говно ЕЁ я увидал ЕЁ отмыл я от говна такой друзья расклад но как-то сходу мне ОНА поставила бля мат с тех пор всех чёрных королев и белых королей ебать хотел я в глубине мне пешки всех милей 2005г. |
| ГЛАВНАЯ СТРАНИЦА |
